Mik, 51 - 6 сентября 2011 22:59

И снова не моё, но автор убивает своей..."непосредственностью" :D ...
Итак.

[SIZE=+1][FONT=Times][B]Пост о рассеянности. И о том, что.
[/B]
Давным давно, когда я была молодая и красивая, не то, что сейчас, я хотела славы, денег и мужика с большим членом. Сейчас, в принципе, я по-прежнему хочу славы, денег и мужика с большим членом… Ну, хоть с каким-нибудь членом… Ну, хотя бы просто мужика… Ну хотя бы просто, блять, член… и конфетку. Ладно.

Так вот, и пошла я тогда на работу. Я же, наивная, думала, что на работах можно заработать деньги, славу и члены… Ах, молодость, молодость, вот и порушились твои розовые мечты, вот и закатилась искра сладкого самообмана под сапог суровой действительности, вот и пиздануло тебя глупой башкой о мачту с алыми парусами…

Так как никакими особыми талантами я тогда не владела, как не владею, впрочем, и сейчас, и не буду уже владеть никогда, потому что старая, никчемная, и мне давно пора в могилу, то я не придумала ничего лучше, чем пустить в ход единственные свои козыри. Умение зырить в комп 24 часа в сутки, писать дебильные тексты и делать минет с проглотом.

Насчет минета я, конечно, приврала. А может, я приврала насчет того, что приврала? Вот сидите теперь и гадайте, умею ли я делать минет с проглотом. Я специально про него написала, чтобы привлечь к себе ваше внимание, потому что у меня слишком мало сисек, чтобы привлекать ваше внимание сиськами.

Свои разноплановые таланты и всестороннюю развитость я могла применить только в двух сферах: на панели и в журналистике. Я выбрала последнее, потому что интеллигентная, воспитана в пуританских правилах и боюсь хламидиоза.

Одно известное самарское издание взяло меня тогда на работу. Я не знаю, за что. В резюме мне написать было нечего, не напишешь же про минет с проглотом… Поэтому я написала в нем, что люблю пить коньяк и жрать пельмени. Возьмите меня на работу, чтобы было, на что пить. Меня тут же взяли.

Это было мое первое в жизни интервью. Это был известный и уважаемый в нашем городе человек. Я не скажу вам его фамилию, пусть будет, например, Ермоленко. Знавала я одного Ермоленко, тот еще гондон… Я не скажу вам, чем он занимается, пусть будет, например, театральный критик. Ну а что, пусть будет.

Ермоленко этот – был очень умный мужик. И с чувством юмора. И циничный весь такой. А я была скромная. А я была в первый раз. И у меня были дебильные вопросы, которые нужно было ему задать. Они были не мои, мне их составили. Я понимала, что они действительно дебильные, но деваться мне было некуда. Всю ночь до этого страшного дня я гуглила в Интернете «КАК БРАТЬ ИНТЕРВЬЮ БЛЯ СПАСИ ГОСПОДИ!!!!!».

Я волновалась так, как будто меня собираются лишить девственности прилюдно на Кремлевской площади. Я пила валерьянку, хотя мне очень хотелось водки. Я вообще довольно дерганная, а тут в первый раз... В первый класс… Да еще с таким человеком… Короче, меня трясло, язык заплетался, в горле сохло и выглядела я довольно жалко.

Вот в таком виде я и предстала пред светлы очи товарища Ермоленко. Будучи мужиком умным, он тут же догнал, что перед ним пизданутая истеричка без мозгов. И что я очень его боюсь и собираюсь откинуться сию минуту и на веки вечные от ужаса. И он начал надо мной издеваться и всячески меня подъебывать. Или, может, мне просто на нервной почве казалось, что он издевается и подъебывает... В любом случае, этот час мне показался длиною в вечность. Будто бы целую вечность мне тянули ногти клещами, наскрипывая при этом пенопластом о пенопласт перед ухом. Понимаете моё состояние?

Через час я бежала из этого кафе бегом. Я чувствовала себя как минимум на двадцать лет старше и мудрее, и облегчению моему пределов не было, и ликовал мой изможденный организм…

Для чего я описываю весь этот пиздец. Для того, чтобы вы понимали, насколько важным было это интервью и этот человек, и насколько страшным для меня оказалось то, что случилось на следующий день.

На следующий день я ехала в автобусе куда-то там. Было утро, птички пели, и мне было заебись, и я чувствовала себя отлично, и солнце светило мне в глаз, а люди любили меня за просто так. И тут зазвонил телефон. Это был Ермоленко.

Я не очень поняла, чего он хотел. Что-то говорил про интервью, что-то еще о чем-то, где-то, куда-то… Ему что-то не нравилось, он что-то спрашивал… Я нервничала, и у меня как всегда потели руки. Когда мы наконец решили все вопросы, я положила трубу, выдохнула и написала смс своему другу Юре. Юра долго не отвечал. И тогда я посмотрела в «отправленные», чтобы убедиться, что смс доставилась… Она доставилась.
Но не Юре…

«Что-то Ермоленко заебал названивать! Может, он бухой?!», - пришло сообщение на телефон известного самарского театрального критика…

Меня обдало кипятком. Солнце остыло, птицы упали с веток замертво, внизу их растащили по углам метровые радиационные крысы. Я растянула извинения аж на три сообщения. Я била челом, умоляла о прощении, называла себя овцой и заверяла, что непременно сгорю в аду в ближайшем будущем. Ермоленко не ответил ничего.
[I]продолжение далее [/I][/FONT][/SIZE]

• 
• 
•