Девушка, 42 - 26 декабря 2011 23:22

Тяжелый от слез…

Тук-тук, тук-тук! Стучат колеса многочисленных составов день за днем, проезжая мимо маленького поселка железнодорожников в центре большой страны. А в поселке этом свои житейские сюжеты, свои судьбы простых людей, скрытые за дымящимися трубами аккуратных домишек, их любовь, жизнь, рождение очередного младенца, смерть старого человека… Все – как всегда… Но эта история потрясла весь поселок и запомнилась его жителям на долгие-долгие годы…

Ритка была признанной королевой красоты этой «железнодорожной» провинции. В те далекие годы работала она в местном ателье модисткой, и ее точеную фигурку ловко обнимали маркизет и батист, словно английская принцесса куталась она то в тафту, то в атлас. На танцплощадке от кавалеров отбоя у Ритки не было! Их поселок был весьма интернационален своими жителями, но ни горячие черноусые чеченцы, ни бравые украинские парубки, ни страстные татарские парни не вскружили прелестную головку. Сердце Риты навсегда было подарено скромному русокудрому Анатолию. На днях молодой машинист получил повестку на срочную службу в армию, и красавица-невеста обещала ждать любимого, а пока шить себе красивый подвенечный наряд в своем ателье.

Далеко унес поезд новобранца - аж в самую южную точку бывшей некогда могучей страны - в поселок Мары Туркменской ССР. Оттуда шли в родную сторону родителям Анатолия благодарственные письма от командования за хорошее воспитание сына, еще вчера простого солдата, а ныне мастера-артиллериста. А от влюбленных летели друг к другу стайкой исписанные листочки, полные нежности и тоски друг к другу.

В воинской части при прачечной работала кастеляншей одинокая местная русская женщина. Заметно было, что она очень больна. Ей часто помогала юная семнадцатилетняя дочка Томочка. И вот уже вышел приказ о демобилизации, оставались считанные денечки до отъезда Анатолия к себе в родной поселок. Парень был мастером на все руки, и однажды кастелянша пригласила его к себе домой, чтоб починить сломавшуюся швейную машинку. За работой да угощением вечер в старой глинобитной мазанке затянулся. Хозяйка предложила гостю остаться, а утром, де, она сама объяснит начальству его отсутствие в части. Глубокой ночью Анатолий проснулся от шороха - в проеме двери он заметил, как мать …подталкивала в его светелку свою дочку. А впихнув ее в дверной проем, прикрыла за нею дверь. Испуганная Томочка не смела и глаз поднять на парня, дрожала, как осиновый листочек. Юноша попытался ее успокоить, силясь сообразить - что происходит? Но уже в следующий момент она …лежала в его постели.

Через неделю местный поезд, весело гудя, увозил сержанта запаса домой, к милым родителям и его любимой Маргаритке... Непонятная, странная история в забытой богом туркменской пустыне стерлась из памяти сразу, как только он вышел на перрон в родном городке. Первым звуком после встречного гудка тепловоза был стук ритиных каблучков - навстречу своему счастью летела к нему его любовь в нарядном крепдешиновом платьице.

Родственники, друзья, соседи - все готовились к веселой поселковой свадьбе. А из далекой жаркой Туркмении летели нескончаемым потоком письма. Они скапливались на подоконнике, и никто не торопился их читать. Родители Анатолия, прожившие в верности и преданности друг другу, недоумевали, но вскрыть конверты не решались, а сын каждое новое впопыхах отбрасывал в сторону, не распечатывая. Тогда любопытная маманя все же отважилась и прочла парочку посланий. И к ней издалека полились чужая тоска и горе девичье в таких строчках: «Милый Толя, на днях умерла от рака моя мама. Похоронила ее воинская часть. Никого родных у нас нет. Мы здесь были чужие, пришлые, приехали из Мордовии, когда я была еще маленькой, спасались тогда от пьяницы и буяна отца. Теперь я совсем одна. В совхозе собираем хлопок. И мои тюки тяжелее всех, потому что они полны моими слезами. Ведь я беременна. А на мою матушку ты зла не держи. Она знала, что умирает, вот и позвала тебя к нам, потому что ты лучший в ее понимании, да и для успокоения, чтобы я не осталась одна среди пустыни и туркменов».

Сумбурная бесхитростная жизненная история сироты до глубины души встревожила стариков. В тот вечер как всегда долго ожидали они сына. Он вернулся счастливый со свидания с милой Ритой. Разговор отца был краток и резок: «Не мы тебя уложили в постель с девочкой. И коль она теперь сирота и носит твоего ребенка, мы позвали ее к нам жить. И если ты не хочешь растить своего малыша - ты нам не сын! Уходи прочь с нашего дома!».

Уважение и послушание родителей было естественным в то добропорядочное время. Встречать вышли богоданку всей семьей при гробовом молчании. Поезд прибыл ночью. Вот уж и перрон опустел, а старички все метались в поисках невестки-чужестранки. Вдруг откуда-то донесслось тихое всхлипывание. Прячась за пирамидальным тополем, стояла большеглазая девочка с тугими косами на груди и округлившимся животиком. Свекровь залепетала что-то ободряющее, отец забрал из хрупких рук немудреную котомку, и повели старички молодую в свой дом. Анатолий плелся позади. Назавтра родители отконвоировали молодых прямо к загсу, и свято уверовав в благое праведное дело, зажили было прежней жизнью...

Все пошло наперекосяк: молодожен по-прежнему бегал после смены на свидания с Ритой, Тома все дни молча, как приклеенная, сидела у окна, ожидая возвращения блудного мужа. В положенное время родилась прелестная девочка. Молодая мать, отрешенно глядя перед собой, принесла с роддома малышку и положила перед свекрами: «Хотите - берите, хотите – нет». «А как назвали-то дочку?» - осмелились они спросить. «Называйте, как хотите. Мне все равно», - был им ответ. Бабуш�