центр циклона, 58 - 23 ноября 2012 01:26

ПРОДОЛЖЕНИЕ 2
Все очень просто: чем больше эмоций и форм поведения данная профессиональная группа признает «дисфункциями», тем больше проблем будут считаться психическими, и тем чаще психика будет становиться источником прибыли в необъятной экономической машине.
Психология, в таком случае, это не только профессиональная область. Это мегаиндустрия, ведущая нас в сердце современного общества. Сегодня мы обращаемся к психологам для семейных консультаций, консультаций в сексуальной сфере, в образовании, в корпоративной жизни, для повышения экономической эффективности, в рекламе, в политических конфликтах, при посттравматических расстройствах и для самоусовершенствования в целом. Сложно привести социальную проблему (конфликт с другим человеком, крах доверия между людьми), которая не была бы переведена в разряд психологических проблем. Общим у психологов, оккультных целителей, семинаров и книг по самоусовершенствованию, тренингов и психоактивных лекарств является использование ими экспертного знания (из области психологии, фармацевтики, генетики и т.д.) для произведения эмоционального изменения — ослабления стресса или страха, обеспечения чувства благополучия, усиления близости у пары, возрастания уверенности в своих силах, ослабления чувства никчемности и бессилия, повышения самооценки.
Вот нескольку цифр. В США в 2010 году психологи занимали около 174 тысяч рабочих мест. Ожидалось, что общая занятость психологов возрастет на 22% с 2010 по 2020 год, быстрее, чем средняя занятость для всех профессий (где средний показатель роста составляет 14%). Организация психического здоровья (Mental Health Organization) опубликовала обзор по стоимости проблем с психическим. В данном обзоре стоимость решения подобных проблем в развитых странах составила от 3 до 4% валового национального продукта (ВНП). В США на ранней стадии этого процесса, в 1990 году, суммарная стоимость лечения всех видов душевных расстройств составила 148 млрд. долларов. Расходы на психическое здоровье и лечение наркотической зависимости в 1997 году в США составили 85,3 млрд. долларов (73,4 млрд. на психические заболевания и 11,9 млрд на борьбу с зависимостями). К этой сумме мы должны прибавить рынок нелегальных психотерапевтических услуг, на котором только 5 тыс. лекторов-мотиваторов зарабатывает 1 млрд. долларов в год.
Персональные тренинги с сорокатысячной армией работников в этой сфере в США - это рынок объемом в 2,4 млрд. долларов, растущий на 18% в год. Обычная ставка за еженедельный телефонный звонок в течение месяца составляет от 200 до 500 долларов, корпоративные тренеры берут еще больше.
Сейчас вы можете сказать: ну и что? Психологи зарабатывают деньги, люди получают помощь, в чем проблема? А проблема вот в чем: психология трансформировала способ организации объяснения, то есть, того, как мы объясняем свое и чужое поведение. Почему это так важно? Потому что от того, как мы объясняем наши и чужие успехи и неудачи, напрямую зависит оправдание социального устройства. Если вы объясняете свою неспособность находиться на постоянной работе, ссылаясь на недостаток уверенности в себе или тенденцией к саморазрушению, то вы будете думать о своей рабочей среде и экономическом устройстве иначе, чем если вы будете ссылаться на трудовое законодательство, которое упрощает увольнение работников или на беспощадную конкуренцию рыночной экономики.
Вот пример того, как психологи повлияли на политическую культуру, изменив способы распределения ответственности. В начале 20-х годов 20 века психологи начали приходить в американские корпорации. Они помогали управленцам лучше организовывать рабочую среду для повышения продуктивности. Одним из исторических результатов прихода психологов в офис и на производство стал запрет на выражение гнева на рабочем месте. Хороший менеджер и хороший работник должен все время демонстрировать свою способность понимать других и действовать в защиту интересов их я. Гнев стал выражением недостаточного профессионализма, человека, который «не справляется».
Из всех эмоций чувство гнева, наверное, самое политическое: без него человек вряд ли подумает о революции, демонстрациях и социальных протестах. Но разгневанным людям повсеместно внушают, что их гнев — это их личная проблема, что у нее есть психологическая причина, что она может и должна быть устранена и что неудача в этом деле только доказывает их несостоятельность. Но является ли гнев, на самом деле, личной проблемой? Подумаем, например, о том, как современная рабочая обстановка может провоцировать гнев: людей учат быть оригинальными и креативными, но большинство работает на местах, предполагающих заурядную рутинную деятельность; людей учат быть самостоятельными и полагаться на себя, но большинству приходится соблюдать строгие бюрократические правила и иерархию; людей учат тому, что их старания и таланты будут вознаграждены, но на практике они сталкиваются с блатом и несправедливостью. Людей учат оставаться спокойными и счастливыми, однако при капитализме их могут уволить, когда угодно, в целях «оптимизации производства».
Современная рабочая обстановка просто не может не вызывать хронического недовольства, так как для нее характерен систематический дефицит признания, где «признание» - это крайне важная для работника оценка его деятельности. А, между тем, выражение гнева еще никогда не было настолько неприемлемым, так как гнев, предположительно, свидетельствует о непрофессионализме.