Рыжий Дыбр, 37 - 7 ноября 2013 11:35

Продолжение

Дочитала Кабакова, "Последнего героя"...и нашла кое-что о себе, кое-что схожее с ощущениями себя, своих близких людей...Только у нас не всегда достает смелости..признаться себе, опуститься в себя настолько глубоко..Там не всегда пристойно и не всегда так "чистенько"..как хотелось бы ...

О нашем путешествии тебе уже известно все. Вот тут и выяснилось, кто
из нас сумасшедший. Я хочу только еще вот что тебе рассказать, меня это
давно мучает, я хочу рассказать тебе, что я там чувствовала. Наверное, ты
и так обо мне это знаешь, мое желание чувствовать себя одновременно
собственностью, вещью, которой мужчина просто пользуется, понимаешь,
справляет на мне свою нужду, и, в то же время, смотреть на него так,
немножко свысока, сверху, вот, дескать, животное, которое нуждается во
мне, чтобы ощущать себя человеком, сильным, значительным, это я ему даю,
даю такую возможность, и он получает то, что никогда и ни от кого бы не
получил, это чувство превосходства, полноценности, и пусть он думает, что
победил, но я-то знаю, что поддалась, подарила ему этот обман, иллюзию
превосходства. Танька, ты же знаешь, так было с Игорем, потому он за меня
и держался, а Сережа почувствовал это, эту дрянь во мне сразу, и сразу
стал с этим воевать, он мне доказывал, что не зависит от меня, что он
просто взял, я просто дала, мы равны и свободны, ну, тогда я ему и
доказала, когда не пришла, кто свободен, а кто зависим. Но там, в нашей
экспедиции, в этом ужасе, в сказке, во сне я впервые, понимаешь, Танька,
впервые в жизни, почувствовала, что от меня ничего не зависит, что война
закончена, и я потерпела поражение навсегда, это было такое счастье, так
сладко, так хорошо, впервые, слышишь, впервые я была собственностью
действительно, ничего не зависело от меня, он меня вел, он знал все за
всех, за себя и за меня, за своих этих хранителей и за всех людей, он
принимал решения, и я подчинялась им еще до того, как они были приняты, и
даже его слабость перекрывала всю мою силу, и даже его зависимость от
моего тела и от моей ласки делала его не зависимым, а, наоборот,
свободным. Не могу тебе толком объяснить. В общем, там, в этом нашем
путешествии, все совпало, и моя жажда подчиняться, и мое вечное стремление
к превосходству, желание сделать царский подарок - себя. Понимаешь? Я ведь
знаю этот свой порок, гордыню, и ты знаешь, но я никогда не предполагала,
что такое может быть, чтобы я от него зависела, как вещь от человека
зависит, а он от меня - как человек от вещи, понятно, да? Непонятно, я
знаю. Ну, неважно. Во всяком случае, там было счастье. У нас была как бы
одна кровь, только он был сердцем, которое кровь гоняет, а я сосудами, по
которым течет и течет, толчками, так, как бьется сердце, и мы так зависели
друг от друга, как сердце и сосуды. Ну, я разговорилась. Просто женский
роман какой-то. Извини. Но мне очень хотелось рассказать, как было там.
Видишь, мы вернулись, ничего не изменилось, я живу дома, Миша совсем
спился и уже, кажется, стал бродягой, бомжом, я плачу, как только
представляю себе его теперешнюю жизнь, разве можно так жить в его
возрасте, но не могу ничего сделать. Он твердо решил, что должен пропасть,
опуститься, у него было такое предчувствие, и я не в состоянии с этим
бороться, ты же знаешь, какой из меня борец. И, кроме того, я не могу
освободиться, семья, моя большая часть там. Я не знаю, что мне делать.
Когда я начинаю думать об этом всерьез, болит голова, невыносимо, и я
сдаюсь, я не разрешаю себе эти мысли.

• 
• 
•