Денис, 39 - 11 ноября 2007 08:41

У этой девчонки был очень сильный характер, и она не раз, несмотря на хрупкость, побеждала в жестоких дискотечных разборках, но сейчас она не понимала, что происходит. Она вдруг ощутила какую-то необъяснимую, неуловимую угрозу и чувствовала себя беспомощной. Кому они мешают? Какое дело всем этим людям до их дружбы? Даже когда ее ставили на учет в ИДН за драку, она не видела такой злобы у взрослых. Ну, читали мораль люди, немного уставшие от своей тяжелой работы, тетеньки из комиссии строго что-то спрашивали. Но сейчас все было совсем по-другому. Как будто она отнимала у этих женщин все несбывшиеся надежды, они выливали на нее обиду за все то, что не состоялось, они мстили ей за поруганные мечты о белом принце.
- Я все вытерплю, ты только люби меня, - повторяла про себя Аня, пока шла к выходу, но ни словом не обмолвилась эта гордая девчонка о том, что произошло, Кубану, который ждал ее во дворе школы. Он сам все понял, глядя на дрожащие на ресницах слезинки.
- Я всегда буду любить тебя, ты - самая лучшая, ты – мой солнечный зайчик. Он знал, что защитит ее и не даст в обиду. Что надо этим людям?!!
- Подожди меня, я сейчас.
Он поднялся на второй этаж, распахнул дверь в учительскую. Увидев оторопевших завуча и классную, сказал: "Оставьте нас в покое! Не трогайте Аню! Оставьте нас! Это наше личное дело!" Реакция последовала незамедлительно…
Вечером Надежда Яковлевна появилась у Аниной мамы. "Ваша дочь портит хорошего мальчика, ломает ему блестящие перспективы, мы примем все меры…Мы ей покажем…" - давила она на без того задавленную жизнью мать Ани. Та с советских времен приученная бояться всех, кто так или иначе представлял начальство, перепугалась не на шутку. И как только Аня вернулась, стала уговаривать ее: "Доченька, всяк сверчок знай свой шесток. Ты ему не пара". Затем позвонили родителям Кубана: "Мальчик совсем потерял голову, эта девица портит его, запретите ему встречаться с ней". Родители Кубана поначалу не очень встревожились. "Поматросит да и бросит, на то он и парень", - одобрительно сказал отец. И еще заговорщически спросил, когда мать вышла: "А она хоть ничего?" Но мама Кубана, современная, модно одетая, ухоженная 40-летняя дама, почуяла, что эти отношения гораздо серьезнее всего того, что было у их сына. Обычно такого рода отношения ограничивались совместно проведенными выходными и телефонными разговорами по вечерам, а тут он пропадал до поздней ночи, а потом до утра разговаривал по телефону и ходил, словно заколдованный. Какие мотивы заставили маму предпринять дальнейшие шаги, мы не знаем. Но действовала она решительно. Приехала на своей MAXIME в школу, зашла к директору и попросила оградить ее сына от "приставаний этой девки", потом вызвала с урока Аню и, брезгливо морщась, отчитала ее: "Ты хоть понимаешь, кто он и кто ты? Да таких шлюшек, как ты, сотни! Ишь, обрадовалась, нашла порядочного парня, захотела из грязи в князи!" В общем, унижала как могла. Аня молчала, но в какой-то момент ее природная строптивость возобладала, она сказала, глядя прямо в глаза своей собеседнице: "Это не ваше дело!" и нарочито спокойно вернулась в класс. Вечером мама закатила истерику Кубану. "Мама, но ведь ты сама оскорбляла и унижала ее", - пытался защитить девчонку парень. Но тут вмешался отец: "Да как ты смеешь свою родную мать топтать в угоду какой-то девке?!" Были предприняты санкции: сына - под домашний арест, в школу поехал уже отец и потребовал, чтобы Аню выгнали из школы. "Но за что?" - директор разводил руками. "Найдите, за что! А иначе…" Директор понимал, что крылось за этим "иначе": отец Кубана был дружен с очень влиятельными людьми и, кроме того, входил в пятерку наиболее щедрых на спонсорские взносы родителей.
В это же время Аня дозвонилась из телефона-автомата Кубану.
- Привет, что случилось? Тебя сегодня не было в школе.
- Да кошмар какой-то. С ума, что ли, все посходили, заперли меня в квартире. Не знаю, как выбраться. Как ты сама? На маму не обижайся, она у меня вспыльчивая, но хорошая.
- Да нет. Я тоже не сдержалась и нагрубила ей. Почему они все так ненавидят меня?
- Забудь о них. Главное, что я люблю тебя и никому не дам тебя в обиду.
- Я тоже люблю тебя. Если ты меня разлюбишь, я умру. Я не могу без тебя.
- И я без тебя. Я что-нибудь придумаю и сбегу сегодня. Сиди дома и жди меня.
Но ни сегодня, ни на следующий день, ни через неделю он не появился…
Аня стояла во дворе Кубиного дома и смотрела на черные, пустые окна. "Что же случилось? Где же он?" Уже неделю как Куба пропал, его не было в школе, телефон отвечал длинными, безнадежными гудками. Подняться в квартиру Аня так и не осмелилась, да и ни к чему это было: каждый вечер черные окна красноречиво говорили о том, что дома никого нет. Может быть, он звонил, но Анин телефон, как назло, отключили за неуплату.
А Куба в это время в который раз набирал Анин телефон из "Авроры", куда его в спешном порядке увезли родители. Эта мысль пришла в голову маме, когда она впервые в жизни, наверное, увидела в глазах сына холодную решимость и даже враждебность. "Мама, не вмешивайся!" - сказал как будто не он, ее сынок, а чужой взрослый парень. Она по-настоящему испугалась, ей захотелось увезти, физически разделить влюбленных. И под предлогом того, что давно собирались выехать всей семьей, они быстро собрались, посадили в машину Кубу и укатили на Иссык-Куль. Отец уехал из "Авроры" на второй день – неотложные дела в Алматы, а Кубу оставили, чтобы мама не скучала одна. Он знал и чувствовал, что Анютка сходит с ума от неизвестности, пытался с утра до вечера дозвониться до нее. Бесполезно.

• 
• 
•