Sonja, 72 - 12 июня 2008 17:12

Когда впервые дала трещину та близость, что была заложена между нами изначально? Конечно, мама всегда была чуть отстранена от нас и обстоятельствами и бабушкой. А потом еще сестра, наша с ней связь была сильнее всего, несмотря на почти полтора года разницы – отсутствия мамы почти не чувствовалось. Помню, как с раннего детства она рассматривала со мной репродукции любимых ею картин, потом помогала разбираться с задачками Перельман, пыталась заинтересовать английским… И отчетливо помню, может быть, последнюю радость от телесного контакта: болею и потому лежу в маминой постели, засыпаю на боку, а она прижимается ко мне сзади так, как если бы я сидела у нее на коленях – и такое ощущение счастья и покоя… Это лет 10-11…
Потом мы переехали, поменяли школу, начался тот самый возраст… Сестра прожила всю жизнь с уверенностью, что мама любила ее меньше, и сконцентрированная на ней бабушкина любовь, ничуть не умаляла детских переживаний – сейчас понимаю, что это было правдой, с той только разницей, что маме я просто была ближе, именно со мной можно было поделиться своими интересами, заинтересовать ими, а сестра росла здоровой девочкой, бегала с мальчишками и занималась спортом… Мама боялась себе в этом признаться и всячески старалась компенсировать неравенство внешними проявлениями внимания. Чего только не накручивается в головах подростков… мне-то в то время все виделось по-другому…
Она приходила всегда усталая, бабушка уговаривала нас не шуметь, не мешать, и именно ей мы рассказывали свои школьные истории, обиды, с ней знакомили своих друзей, ей помогали по хозяйству – думаю, она никогда не отдавала себе отчета в том, что ей нравилось быть для нас главной, сознавать, что мы ее любим и всегда готовы встать на ее сторону (и защиту) в обычных семейных ссорах… Не знаю, как сильно мама переживала мое отчуждение – сестра могла ссориться, громко кричать, а потом приласкаться, а я от любой обиды замыкалась и отстранялась надолго, "телячьих нежностей" не любила никогда, а тут даже простое физическое прикосновение стало невыносимо… В 16 на каникулах подрабатывала на ее заводе, и там стала называть ее по имени-отчеству, потом и дома – по имени, а иногда и на "Вы"…
Все обострилось к окончанию школы. Культ независимости (девочки в неполных семьях всегда самостоятельны, а мальчики при одиноких мамах – наоборот… ) требовал, чтобы мы пошли в технические вузы, а я осознала, что не хочу… Мама расстраивалась, но, как обычно, не давила – а хотелось именно поддержки… Чем старше становилась, тем больше раздражали и ее бытовая неприспособленность (она могла починить утюг или отремонтировать мебель, но не сварить картошку), и некоторая неврастеничность, и минимальное желание поучаствовать в моей жизни – вопросом или советом… Чувство вины, наверное, уже никогда не оставит меня, тем более, что теперь, когда собственная дочь страдает иногда как раз от недостатка нежности с моей стороны, и ее желание обнять, прижаться видится незаслуженным подарком…
Последние полтора года, когда "ухаживала" за ней (в кавычках потому, что в промежутках между больницами и "химией" она умудрялась ходить на работу) многое исправил, сгладил, поссорив отчасти с бабушкой, которая никак не могла смириться, что ее оттеснили от кухни и бюджета, но настоящее понимание, любовь пришли постепенно уже после… Она, сама не имевшая почти ничего, дала мне в этой жизни так много! И сегодня, оглядываясь на историю наших отношений, я не могу уже всерьез сердиться на собственного ребенка, стараюсь дать ей то, чего не хватало мне (и именно поэтому не работала 7 лет после ее рождения), пытаюсь позволить ей быть такой, какой хочется быть ей самой, независимо оттого, насколько мне это нравится, стараюсь сохранить собственное Я, как это было с моей мамой…©