недунедуэ, 49 - 16 октября 2008 15:28

...
Тридцатого все поссорились. Они хотели позвонить мне в два часа ночи и приехать. Шелли перекрасилась в блондинку. Мне не понравилось. Кошка захотела любви и стала орать «Чевис» всю ночь напролет. Днем тишина.

Тридцать первого в квартиру залетела ворона. Кошка испугалась и залезла под шкаф. Шелли пыталась говорить с вороной. Та не отвечала. Вечером стало ужасно скучно. Шелли злилась.

Первого кошка сидела под шкафом. Мне уже не нужно было ничего, я ходил по комнате, курил и смотрел на Шелли. Шелли поднимала ноги. Рыба смотрела на нас и удивлялась. Мыли окна, подметали мусор. Казалось, что завтра наступит кризис. Шелли смотрела телевизор. Я решал кроссворды. Ворона ходила и думала.

Второго не было ничего.

Третьего кошка сидела под шкафом. Мне вдруг все стало нужно, я лег на пол и поднимал ноги. Шелли смотрела на меня. Рыба уже не смотрела на нас. Ее трудно было чем-нибудь удивить. Плевали на окна, разбрасывали мусор. Казалось, что вчера был кризис. Я смотрел телевизор. Шелли решала кроссворды. Ворона сидела и обалдевала.

Четвертого улетела ворона. Кошка вылезла из под шкафа. Шелли пыталась говорить с рыбой. Та сказала «чевис». Утром было весело. Шелли улыбалась.

Пятого все помирились. Никто не позвонил ко мне в два часа ночи и не приехал. Шелли перекрасилась в брюнетку. Мне не понравилось. Кошка расхотела любви и перестала орать «Чевис» с утра и до вечера. Ночью тишина.

Шестого что-то закончилось. Мы с Шелли сидели дома. Кошка терлась об ее ноги. Рыба уютно сидела с углу. Очень поздно легли спать.

Седьмого закончился февраль. Шелли все время рассказывает мне свои сны. Хожу по комнате в сабо.

Восьмого напились как свиньи. Я не хотел, но Шелли заставила. Кошка с рыбой радовались и веселились.

Девятого восходило. Стоит ли проснуться. Руки Шелли, все в дыму. Божоле. Гимн под соловьев.

Десятого я зашел к соседям и спросил у тамошней бабушки, не течет ли у нее вода по стенам. Она сказала, что течет. Что-то там случилось с правительством. Полный и глубокий штиль.

Одиннадцатого позвонил какой-то Егор Расторгуев. Я послал его ко всем чертям. Шелли сказала, что не знает, кто это. Ходил в магазин, покупал чай и еду для кошки. Рыба всю ночь твердила свой «чевис».

Двенадцатого ужасно болела голова. Я выпил два литра томатного сока – не помогло. Шелли спала. Рыба кидалась на стекло банки, за которым умывалась кошка. Я выбросил в окно телевизор.

Тринадцатого погасло солнце. Рыба и кошка, мы с Шелли, стояли и смотрели на черное пятно в голубом, потом все вместе готовили свечи. В темноте совершенно невозможно было писать. Ночью под дверью выла собака.

Четырнадцатого пришли гости, подарили что-то стеклянное. Много выпивали, потом провожали. Я постоянно ворчал, Шелли куталась в расстегнутое пальто и не обращала на меня внимания. Перед сном я шептал ей разные вещи, она гладила мои плечи и кривлялась. В банке о чем-то скрипела рыба.

Пятнадцатого совершенно сошел снег. Рыба без интереса смотрела в окна. Кошка носилась по квартире. Шелли спала, замотавшись в одеяло. Кошка схватила его за угол и потянула. Открылся возбужденный сосок Шелли. Ей что-то снилось. Закончились сигареты и выключили телефон. Опять забыли заплатить. За окнами долбили в рельсу.

Шестнадцатого разбилась банка и сдохла рыба. Я собрал воду, выбросил камни и просушил толстые цейлонские монеты. Кошка сидела рядом и пристально разглядывала рыбу, потом открыла рот и съела ее. Я пнул Шеллину кровать и пошел умирать.

Семнадцатого Шелли проснулась и ушла в ночное.

• 
• 
•