оля, 43 - 24 декабря 2008 14:17

Единственный писатель, достойный звания знатока женской души это - Мопассан, и в этом меня никто не переубедит!

"Счастлив только тот, у кого ощущения так остры, что причиняют боль, кто воспринимает их как потрясения и наслаждается ими как изысканным лакомством. Ведь надо осознавать свои переживания, и радостные, и горькие, наполнить ими душу до краёв, упиваясь ими испытывать самое острое блаженство или самые мучительные страдания".

"Он казался ей совсем другим, чем в первые дни. Сколько ни старалась она вспомнить, каким видела его в первый раз, ей это не удавалось. Теперь он стал для неё совсем иным человеком, совсем не похожим на того, с каким познакомил её брат. Ничего в нём не осталось от того, прежнего: лицо, манера держаться и всё, всё стало совсем другим, потому что образ, воспринятый вначале, постепенно, день за днём подвергался переменам, как это бывает, когда человек из случайного встречного становиться для нас хорошо знакомым, потом близким, потом любимым. Сами того не подозревая мы овладеваем им час за часом, овладеваем его движениями, чертами, внешним и внутренним обликом. Он у нас в глазах и в сердце, он проникает в нас своим голосом, своими жестами, словами и мыслями. Его впитываешь в себя, поглощаешь, всё понимаешь в нём, разгадываешь все оттенки его улыбки, скрытый смысл слов; и наконец кажется, что он весь целиком принадлежит тебе, настолько любишь пока ещё безотчётной любовью всё в нём и всё, что исходит от него".

"Теперь она уже не одинока, их двое - два сердца, слившихся воедино, две слившиеся воедино души. Где он был сейчас она не знала, но хорошо знала, что и он думает, мечтает о ней. Она как будто слышала, как на каждое биение её сердца гле то отвечает другое сердце. Она чувствовала, как вокруг неё словно птица, задевая её крылом, реет желание, страстное желание, она чувствовала, как проникает в окно это пламенное желание, исходящее от него, ищет её, молит в ночной тишине".

"Та же коляска и теперь, и те же в ней люди, но сердца уже не те! Всё как будто похоже, а совсем, совсем не то! Но что же изменилось? Почти ничего! Она любит немного больше, он немного меньше. Не изменилось почти ничего. Только и та разница, что тогда желание зарождалось, а теперь угасает! Почти ничего... Невидимая трещина. Любовь наскучила - вот и всё. Ничто, почти ничто!... Но вот уже и взгляд любимых глаз изменился. Глаза те же самые, но уже по иному видят то же самое лицо. А что такое взгляд? Почти ничто!".

"И тогда она почувствовала, что она покинута и одинока в жизни, ещё более одинока, чем в тот вечер, чем в тот вечер, когда у себя в спальне, после возвращения с озера думала о своей жизни. Она поняла, что люди идут в жизни рядом, бок о бок, но НИЧТО не связывает истинной близостью два человеческих существа. Измена того, кому она верила, открыла ей, что другие люди, ВСЕ люди, будут для неё лишь равнодушными спутниками на периодах жизненного пути, коротких или долгих, печальных или радостных, в зависимости от грядущих дней, которых предугадать нельзя. Она поняла, что даже в объятиях этого человека, когда ей казалось, что она сливается с ним, вся проникает в него, что они уже душой и телом становиться единым существом, они были близки лишь настолько, чтобы коснуться той непроницаемой пелены, которой таинственная природа окутала человека, обрекла его на одиночество. Она хорошо видела теперь, что никто не может преодолеть невидимую преграду, разъединяющую людей, и что они далеки друг от друга, как звёзды, рассеянные в небе.
Она угадала, как напрасно извечное, непрестанное стремление разорвать оболочку в которой бьётся душа, навеки одинокая узница, как НАПРАСНЫ усилия рук, уст, глаз, нагого тела, трепещущего страстью, усилия любви, исходящей в лобзаниях лишь для того, чтобы дать жизнь новому существу, которое тоже будет одиноким , покинутым".

"И теперь главным её занятием было смотреть на свою дочку: она всё пыталась уловить первый луч сознания в её глазах, но пока видела только два голубоватых кружочка, неизменно обращённых к квадрату окна.
И сколько раз с глубокой печалью думала она о том, что мысль, ещё спящая, проглянет в этих глазах, и они увидят мир таким, каким видела его она сама: сквозь радужную дымку иллюзий и мечтаний, которые опьяняют счастьем и доверчивой радостью молодую женскую душу. Глаза её будут любить всё то, что любила мать - чудесные ясные дни, цветы, леса и людей тоже, на своё горе. Они полюбят единственного человека среди всех людей. Они будут любить. Будут носить в себе знакомый дорогой образ; вдали от него будут видеть его вновь и вновь, будут загораться, увидев его близ себя. А потом... потом они научаться и плакать. Слёзы, жгучие слёзы потекут по этим щекам. И эти, ещё тусклые глазки, которые будут тогда синими, станут неузнаваемыми от страданий обманутой любви, заволокутся слезами тоски и отчаяния".

Ги де Мопассан.

• 
• 
•