Мойша, 96 - 30 декабря 2008 14:27

Традиция
- Надо бы нам тоже рождественскую традицию обрести, - Митюня увлечённо свежевал вяленого карася на новогодней телепрограмме. – У всех традиции, у всех. Кириллыч, бухгалтер наш, на лыжах вон с лестницы катается в новогоднюю ночь. Шестьдесят лет старому пню, пять внуков и девять переломов, а он не унимается. Имбецил Гога-сосед каждый год, уже восемнадцать лет, строго после речи правителя ходит поджигать школу. В милиции этого ждут и принимают слюнявого герострата на ночёвку прямо у подъезда. Звездой стал, фотографировали его для медицинского альманаха.
- Ага, – прервал я друга, - а Толик Гипофиз как переехал восемь лет назад в тюрьму, так тоже наверное себе традиции новогодние завёл. Вон, мать ему в передачах женские трусы таскает. Спасибо. Мы уж как-нибудь по-старому. Оливье-стакан-фейерверк-травмпункт.
- Ну зачем сразу так, - Вовчанга щедро распределил пиво, - Поедемте в баню. Там самое трудное что случиться может – в Ленинград улетим. А мы в Ленинград не улетим, потому что паспорта с собой не возьмём. Каково?
И звонко ударил рыбой об икеевский комод.
- Изящно. – Митюня в два глотка достиг дна, - Но только есть один момент. Бани все до середины января расписаны. Традиции там сейчас, пьянство и разнузданность. Не попасть.
- Тогда в бассейн, - я весомо поглотил, - Там тоже все голые и мокрые. Существенной разницы не вижу.

- Отличное предложение, - Вовчанга не менее щедро распределил крепкое, - Сейчас понизим через приём спирта плотность тела, чтобы не затонуть, и едем.
И звонко ударил телом о ламинат.
*
- Нет! Этого не впущу! – вахтёр встал в двери звездой. – Знаю я этого павиана, он в прошлый раз бассейн опоганил, воду пришлось сливать и чистить хлоркой!
- Да полноте, папаша, - я легонько пошлёпал его ладошью по мозолистой щеке. – Все писают в этот ваш бассейн, и ничего. Не надо акцентироваться просто.
- Так то ссать! – на глазах стража выступили яркие слёзы.- То ссать. А не рыгать с бортика в воду, чисто гимназист какой! В бассейне паника была. Двоих баграми вытаскивали потом.
- Так! Мы привели друга купаться и плавать, и мы его искупаем и поплаваем! – Митюня нажал на вход вовчангиным телом.
- Хулиганы! – взвизгнул вахтёр. - Я сейчас наряд вызову!
- Два! – Вовчанга вскинул голову себе на плечо и грозно выдохнул в его сторону. – Два наряда! И спецназ!
Вахтёр попятился. Вовчанга сделал шаг на него, пошатнулся и зашёл со служивым в мёртвый клинч. Тот помычал немного, пытаясь стряхнуть нашего друга наземь, а потом тихо охнул и завалился вместе с ним на свой стул возле двери. Глаза его отражали неземных масштабов грусть.
Казалось бы, иди и плавай себе. Плещись, аки русалкин муж. Но нет. Непосредственно возле лестницы, ведущей к раздевалкам, занимала блокирующие позиции строгая тётя в белом чепце. Об неё и запнулась наша процессия.
- Где справки ваши, мужчины?
- Какие ещё справки? – изумился Митюня, - Оплочено у нас. Мы не психи, и не грабим лесом. Освободите проход уже, а то Вовчанга тяжёлый, плечо натёр.
- А может у вас паразиты на теле и внутри тулова? А?
- Глисты что ли? На! Ищи!!! – вновь очнулся Вовчанга.
Он суматошно развернулся спиной к тётке и стал разоблачаться снизу. – Погляди давай, не стесняйся! Очки лишь протри!
- Эй! Мужчинка! Прекратите террор! – медицинская работница упёрлась руками в стол и подала корпус назад. Взгляд её упёрся в грозно надвигающийся вовчангов выход. – Это не наша методика! Вам надо анализы сдать. Кал.
- Кал? - Вовчанга озадаченно оглянулся на несчастную. Он пошевелил занесённой над столом кормой и на миг замешкался. Но быстро сориентировался. – Кал так кал. Щас решим вопрос.
И негромко закряхтел.
- Не-е-ет!!! – замолотила кулачками в вовчангов филей медженщина. – Нет! Идите в свой бассейн, сволочи! Идите, гады! Взяла ваша!
И забилась в горьких рыданиях. Мы помолчали немного, но потом Вовчанга пытался пасть, и мы поволокли его вверх по лестнице, к раздевалкам.
- Об одном прошу. – к нам повернулось заплаканное лицо. – Заклинаю, без трусов в воду не сигайте, не рушьте имидж спорткомплекса. Есть у вас купальные трусы-то, а?
- Разберёмся. – буркнул, отворачиваясь, Митюня.
Купальных трусов он не носил сроду.
*
Наверху мы немного заплутали по коридору. Вовчанга волочился ногами и тоже пути не облегчал. Решили приставить его к стенке и командировать Митюню назад, спросить пути. Приставили. Митюня ушёл. Я покрепче перехватил сумку с ценным.
Внезапно дверь возле Вовчанги открылась, и наша мумия с радостью уронила в неё своё тело. Щёлкнул замок. Шевельнулись сомнения.
- Э-э! – подошёл к двери я и подёргал ручку, - Куда это ты нырнул, дружище? Выныривай-ка назад.
За дверью шуршали и возились. Почему-то вспомнился фильм «Пила».
- Вовчанга! – я постучал в дверь бутылкой, – Отзовись!
Вовчанга не отозвался. А он всегда отзывался на стук бутылкой. Моментально вспомнились фильмы «Пила-2» и «Пила-3».
- Отпустите друга!!! – я нанёс несколько ударов в разные места двери, - Вовчанга, ты живой?!
Я увидел выключатель на стене и пощёлкал им несколько раз.
И тогда он заверещал. Страшно и пронзительно. Такие звуки до этого я слышал один раз в жизни, в девяносто восьмом, в провинциальной деревне, когда местные вели на казнь поросёнка. Поросёнок, весом за двести, очень хотел назад, орал и упирался ногами, оставляя на дощатом полу глубокие борозды. У местных это называлось «Сам пошёл».
А тут, за окрашенной зелёной краской дверью, ревел и бился с кем-то мой друг. Мозг прокрутил в голове киноленты «Пила-4», «Пила-5» и набросал прикидки к сценарию «Пилы-6».
- Чо тут у вас? – скептически осмотрел мою скорбную фигуру подошедший Митюня, - Вовчанга где?
- Ломай дверь, Митюня! Он у них! Он у них! – я бился телом о зелёную преграду.
Но портить здание не пришл

• 
• 
•