Мойша, 96 - 5 января 2009 15:01

О мрази
Сижу в кабинете, разгребаю завалы переписки, грызу семечки, мать их! Бля, как начнёшь их грызть – не остановишься! В динамиках старенького магнитофона рыдает Жека:
«Рыжие как листья,
Что приносит осень,
Волосы твои,
А глаза как небо
Мокрые и так грустны...
Я не знаю, мог бы
Кто-нибудь ещё
Меня за всё простить,
А твои глаза
Прощают вновь и вновь,
Прости...»
Выходной, блять! Как часто субботу-воскресенье проводишь на работе! Только настроился на то, что выходные проведёшь в семье, с детьми пообщаешься, и тут на тебе! Приходит телетайп об очередном мероприятии и всё, выходным кирдык! Старшая дочь грустно шутит: «Ты бы хоть фотографию оставил, чтобы мы помнили, что у нас папа всё-таки есть!» Эх, служба-службишка! Закрываю глаза и представляю себе лица дорогих моих доченек…

- Хуле семечки жрёшь? Это ж закуска! – раздаётся над ухом голос Алексеича, обожаемого начальника и собутыльника. – Зайди ко мне, базар есть!
Возвращаюсь с небес на землю и захожу в соседний кабинет. На стуле возле начальнического стола сидит грустная женщина лет тридцати со следами размытой слезами косметики.
- Ну, рассказывайте! – обращается к ней шеф.
- Вы знаете, еду я сегодня на своём «Опеле» по …скому шоссе. Возле пикета меня гаишник останавливает, майор, по-моему, красномор… ой, простите, краснолицый такой. Говорит, я скорость превысила, в пикет пройти пригласил. А когда я зашла туда… Ой! Он стал деньги у меня вымогать, а узнав, что их у меня нет, отнял у меня цепочку золотую, серьги, кольца, дал полчаса на то, чтобы деньги привезла.
- Видишь, брат, какие дела! – обращается Алексеич ко мне. Лицо его суровеет. Верьте - не верьте, но за двадцать пять лет службы полковник ни разу не брал «на лапу», чему и других учил. Не любит он мздоимцев всей душой! Нет-нет, мы не святые! Иной раз и пизды злодею дашь, да и «под жопу» заявление спрячешь, но вот взятку! Фи! Противно, подло, мерзко! Ощущение такое, будто тебя, словно дешёвую блядь с Ленинградки, купить пытаются. И не раз и не два неудавшиеся взяткодатели в лучшем случае вылетали мухой из кабинета, а в худшем… А, ладно! Можно считать всю мусарню сворой взяточников, хамов и бездушных людей, только вот… Редко, очень редко, но всё же выбираюсь на кладбище с букетиком гвоздик, где под скромными памятниками лежат мои товарищи…. А рядом – помпезные памятники «браткам» с изображением раскормленных харь «хозяев жизни»… Земля всех помирит…
- Старый, дуй за понятыми в темпе! – командует шеф, открывая сейф и доставая из него пачку купюр. Значит, решил не надеяться на «особку» (отдел собственной безопасности), которая, по идее, и должна заниматься нечистыми на руку «блюстителями правопорядка». Что самое интересное, набрали туда сотрудников, имевших «залёты» по данному виду деятельности. К чему бы это?
С трудом нахожу понятых из числа граждан, ожидающих своей очереди в ОВИРе. (Вот она, блять, пресловутая «активная гражданская позиция»! «Да нахуй мне это нужно!»).
Шеф в их присутствии фиксирует номера купюр, пишет на них специальным маркером «ВЗЯТКА!». (С этими хитрыми «примочками» вечно проблема! Помню, как ещё в школе милиции один чувак не поверил, что вещество в ампуле, которую вшивают в коврик и кладут возле сейфа, например, вещество с запахом, не ощутимым человеком, но вызывающее реакцию кобелей, как запах суки во время течки, действует. Он кокнул ампулу, а потом до метро его сопровождала свора всех окрестных кобелей. Или как мой младший опер Толян возился с хим.ловушкой, доигрался, мудак, сработал пиропатрон и Толян неделю ходил с ярко-розовым от родамина еблетом! Но это так, к слову.)
Прорабатываем детали операции. Дамочка должна появиться через двадцать минут после того, как у пикета окажемся мы. Шеф вручает ей «зяряженные» купюры, вручает мне и ей диктофоны, выходим, Алексеич садится за руль своей древней, как яйцо тираннозавра рекс, «шохи». Поехали!
* * *
Ну вот, мы и на месте. Точно, «оборотень» стоит на посту, прохаживается, раздвигая воздух великих размеров животом. (Не, ну кто объяснит, почему все гайцы «животом плечисты»?)
Сидим, курим… Наконец «пассажир» обратил на нас своё благосклонное внимание. Подходит:
- Стрш инспктр ДПС мр Клчинк, вшидокмнты!
(Ёптыть, интересно, от чего все они представляются скороговоркой, такое впечатление, что вещают своему собственному галстуку, а не собеседнику).
Протягиваю «мурку». Инспектор внимательно разглядывает «ксиву», потом выдаёт такое, от чего мы с Алексеичем просто выпадаем в осадок:
- О, опера! Мужики, тут одна коза денег подогнать должна, как бы лучше ей показать, куда их положить?
Пиздееееееец! Значит, сука, под свою гребёнку всё равняешь? Почесав бровь, выдаю:
- Воооооооон, видишь, возле твоего пикета банка из-под «Соса-солы»? Пусть туда положит!
(Диктофон работает исправно.)
- О, друг, спасибо! Так и сделаю!!!
Ага, нашёл друга! Таких друзей – за хуй и в музей! Сучара! Отходит, блять…
Подъезжает наша «клиентка». О чём-то трёт с гаишником, потом отходит, нагибается над банкой (указанной мной!), что-то кладёт туда…
Всё, уехала.
Майор вразвалочку подходит к жестянке, нагибается… В этот момент подлетаем мы, заваливаем его на землю, случайно приложив мордой в собачью какашку.
- Ребята, вы чего, бля?!
- Заткнись, сука, розыск работает!
Из здания пикета выплывает напарник задерживаемого с автоматом, лихорадочно снимающий «калаш» с предохранителя.
- Стой, где стоишь! Автомат на землю!
Старлей послушно кладёт автомат на прелую листву…
* * *
…. Горы писанины…. Блять, сколько же надо макулатуры извести, чтобы посадить хотя бы одного мерзавца за решётку! От бумаготворчества опухла рука. До кучи приехал гаишный замполит. Я думал, будет «отмазывать» проштрафившегося подчинённого, а он:
- Ребята, �

• 
• 
•