BloggeRR, 79 - 15 февраля 2009 02:53

[COLOR=darkblue]
[SIZE=+2][B]Путь к новой земле (продолжение)[/B][/SIZE]
[SIZE=+1]
[FONT=Geneva]

Миф о необходимости компромисса

Вся русская религиозная философия серебряного века исходила из того, что заигрывание с силами разрушения и духовного разложения невозможно, оно ведет к гибели. Казалось бы, отвлеченное философское рассуждение обернулось, для проигнорировавших его, трагедией и в 1917 году, и в наши дни. Разрушители готовность к переговорам однозначно воспринимают как слабость, получают уверенность в безнаказанности.

Дорога к бесплодному компромиссу привела в Феврале монархию к крушению. Вместо подавления мятежа (как это сделало бы любое дееспособное правительство), после вялых попыток наведения порядка, монарх и Совет министров оказались в полном параличе. Для сравнения – когда, вскоре, в некоторых французских воинских частях поднялись волнения, демократическая европейская власть подавила их безжалостно, не останавливаясь перед расстрелами. Во Франции понимали, что малейшая уступка приведет к поражению в войне и действовали без ложных сантиментов. Российская власть, напротив, решила пойти путем наименьшего сопротивления, тем самым, сделав катастрофу государства неизбежной.

И есть какая-то закономерность в том, что военные и политические деятели, более всего настаивавшие на уступках заговорщикам, трагически закончили жизненный путь или от рук ими же приведенного к власти зла, или в эмиграции, проклинаемые современниками за предательство. Генерал-адъютант Николай Рузский, сыгравший ключевую роль в отречении императора, никогда бы не поверил, что пройдет совсем немного времени и его садистски убьют революционные солдаты в Пятигорске. Не думал и великий князь Михаил Александрович, что безответственным отказом занять престол, он обрекает на мученическую смерть не только себя, но и близких.

По той же наклонной плоскости события развивались и в Украине. Вместо исполнения долга, защиты Конституции и прав граждан, забывшая о долге власть предпочла нарушить закон и уступать, уступать, уступать... Закономерно, в итоге она сдала все и всех. Оранжевые, как классические бесы революции, не довольствуются частью – им всегда нужно все. Идущий с ними на переговоры – заведомо проигрывает. Причем, опять-таки, проигрывает все. Украинские антинационалистические политики, обманутые миражом «национального согласия» проиграли все и в 2004, и в 2007 годах. Но самое ужасное, что вместе с ними проиграли миллионы поверивших им людей.

Миф национального единства

Миф признания национального единства самоцелью, неразрывно связан с предыдущим мифом, но имеет значительно более глобальный характер и претендует на доктринальный характер. Если «компромисс» лицемерно обосновывается боязнью «пролития крови» (очень напоминающей неприятие крови инквизиторами, отправлявших осужденных на аутодафе), то «национальное единство» преподносится как национальная идея.

Доктрина направлена своим острием против основы русской религиозной философии, единого для творивших ее мыслителей христианского ядра. Для них не требовала доказательств истина о том, что национальное единство должно основываться исключительно на основе морально-нравственных ценностей. Оно не может достигаться синтезом сил созидания и разрушения, в котором разрушение всегда возьмет вверх.

У нас не может быть никаких общих идей с гордящимися палачеством предков, потомками карателей шуцманшафтбатальонов СС, не может быть общих идей с ксенофобами и национал-фашистами.

Сокровища погибших царств

Розанов под впечатлением краха государства и его фундаментальных ценностей писал следующие: «Не довольно ли писать о нашей вонючей Революции, – и о прогнившем насквозь Царстве, – которые воистину стоят друг друга. И – вернуться к временам стройным, к временам ответственным, к временам страшным».

Относительно наступления времен «ответственных и страшных», самый парадоксальный русский философ был предельно прав. Мы тоже переживаем время, когда приходится платить полною мерой за все иллюзии, вольные и невольные ошибки, близорукость и нерешительность.

Нельзя не согласиться и с определением революции как «вонючей», что с еще большим основанием можно отнести к майдану.

Что же касается ушедшего царства – эпитет явно не справедлив. Только оказавшись в изгнании, российская элита поняла, что представляла из себя погибшая страна, насколько неизмеримо велика потеря. Так и мы, только после майданного переворота осознали, что потеряли, и насколько лживы были обвинения в адрес свергнутой власти.

Иван Бунин считал, что только революция дала возможность оценить степень достоверности, готовивших почву для переворота, обвинений государственного строя: «Нападите врасплох на любой старый дом, где десятки лет жила многочисленная семья, перебейте или возьмите в полон хозяев, домоправителей, слуг, захватите семейные архивы, начните их разбор и вообще розыски о жизни этой семьи, этого дома, – сколько откроется тёмного, греховного, неправедного ... Так врасплох, совершенно врасплох был захвачен и российский старый дом. И что же открылось? Истинно диву надо даваться, какие пустяки открылись! А ведь захватили этот дом как раз при том строе, из которого сделали истинно мировой жупел. Что открыли? Изумительно: ровно ничего!»

[/FONT]
[/SIZE]
http://2000.net.ua/next_issue/61633?p=0
[/COLOR]