Мойша, 96 - 4 июля 2009 14:55

Ахтунг
Это случилось вчера. Ещо фчера у меня был друг. Дружбанище. Корефан епта! С Кастяном мы дружили с первово курса профессионального училищя. Он приехал из кокого-то села пакорять сталицу и сразу же нашол единомышленника в лице меня. Я то хуле горадской. К таму ж люблю наебнуть певка, паганять в футбик, шкульнуть лоха да паибать тёлачек. Наши интересы в этом ахуенно совпадали. Нормальный вобщем пацан был этот Кастян.

Неибацо светило солнце. Я быстрым шагом пиздошил по улице, ахуевая как быстро сиводня закончились пары. Это было пездато. Значит успею до пяти к Юльке! Это чикса моя хуле. Постоянная. Уже три месяца с ней гоняю. Любит она меня походу дела. А я очень рад, что под рукой всегда есть молодая сочьная пизда. А то дрочить-то мне уже как-то не очень нравицо в последнее время. Скорей блять! В пять её родаки придут. Хуй там поебёшься, с родоками-то. Я прикурил, разбежался, чтоб перепрыгнуть большой поток весеннего кала, весело ебашевшего по тротуару… от, сука! Моя нога заскользила, под слоем грязи окозалсо лёд. Бля! «Щас мой куртофан засрёца!» - успел подумоть я. И в этот мамент чья-та крепкая хапалка удержала меня за плечо, не дав пиздануцо в гавно.

- Спасибо хули! – поднимаю глоза, отхадя от шока. – Кастян ты!
- Здаров! – хлопнул мне по руке кореш. – Я те ещё с той стараны улецы арал бля, а ты идёшь как мудак, нихуя не слышишь!
- Да нахуй тараплюсь я короче…
- Куда епт? – удивился Кастян.
- К Юльке хуле! – с гордым видом сообщил я.

Костян почему-то нахмурил сука брови и отвёл взгляд. Я списал эту хуйню на ево ебанутость.
- Бля… а я это хотел… забухать сегодня… - говорит.
- Кастян, хуле извини! Я сёдня внатуре не могу! Надо Юльке пару палок захуярить, а то я уже больше суток не ебался. – спиздел я. - Это для меня край. А чо у тя деньги есть?
- Канешно! Мне мама пять касарей прислала. Угащяю!
- Ну блять некогда мне… А чо где?
- Ггыгы, в пезде! – заржал Кастян. – Ты ж вроде не хотел.
- Да ладно, хуле не муди…
- Я ж те сказал, Гриня, йобаныврот! Гуляем! В Ростекс пайдём!
У меня обильно потекла слюна. Курицу-та я люблю похавать с цивильным певком. Это не на лавке сука «охоту» глушить.
- Хуй блять с тобой, - грю, - пашли!

В этом адском фастфуде мы закозали себе дахуя всяких ништякоф. Картошки, крыльев мудных сука, и натурального розливнова пива. Тока странно чото, што Кастян вдруг так расщедрился. Это было не похоже на него нихуя. Мне всегда козалось, что он раждён в год неибацо крысы. Зря так думол, нормальный у меня друган бля. Я вытер ладони об штоны и с наслажденьем вгрызся в курецу. Взял горсть картофельных палачек, абмакнул в соус и закинул в пасть. Запил здаровым глатком ледяного пива. Ахуенно! Запинав слегонца чирвя, я откинулся на спинку стула. Чо-то суко даже и про Юльку зобыл в этот момент. Неа, друзей нельзя на пизду розменивать.

- Гриня.
- Чо?
- Раговор есть. У меня. К тебе. Серьёзный.
- Ну, хуле… - я срыгнул и убрал в сторону стокан.
- Понимаешь бля мы же с тобой давно дружим… ты мне как братан ёбта! – а сам чёто взгляд свой отводит.
- Да гавари, чо хател-то! – мне стало даже не по себе в эту минуту.
- Вобщим… я должен был тебе в этом давно признаццо…
Я похолодел.
- В чом? – упавшим голосом спрашивою.
Кастян поднял голову, посмотрел мне прямо в глаза и выпалил:
- Я твою Юльку ебу! Две недели уже!

Это был пиздец. Меня как парализовало. В башке пустота, в которой как эхо гуляет: «Я тваю Юльку ебу!» Что теперь делать? Как дальше жить? Неужели этот казёл засаживал моей ненаглядной девачьке? Неушто она своими нежными милыми губками сасала его шнягу? Я прецтавил всё это и на глаза навернулись слёзы.

- Ну ты чо, Гришкан! Не обламывайся в натуре! – голос Кастяна долетал, будто сквось вату. – Я же люблю иё! Будут у тя ещо тёлки, не ссы!
Я молчал, я не мог говорить.
- Ну ты это… пиво-то пей! – он поднялся. – Я ща поссать тока сгоняю!

Пива не хателось, ничего не хотелось. У меня больше нет тёлки. Я уже хотел было свалить, когда за стол вдруг подсел какой-то гандон, лет сорока на вид. На бошке чо та типа пилотки, но с вышевкой. Рубашка молиновая, жилетка цветастая. Сам сидит, на меня зырит и лыбится. Чо ещо надо этому мудиле? Может ебнуть?

- А я за тобой давно наблюдаю, - говорит дядя. – Ты мне нравишься.
- Чо??? – Хуясе! Ахтунг! Пидрила блять! Я пригляделсо и увидал в его правом ухе массивное залатое кольцо.
- Да ничего. Может познакомимся? Меня Антон зовут. – и языком такой заиграл быстро сука.
- Вам чо надо? Валите отсюда!
- Ууу!.. какая недотрога! – гомосек жеманно взмахнул руками и закатил глаза. Я чють не сблеванул. – Значит не хочешь пообщаться со мной поближе?
- Пездуй давай!
- Грубиян! А я бы подарил тебе счастье! – опять языком сваим сифовым заиграл. – Пока, мальчишечка!
- Стой! Пивка может глотнёшь? – пододвинул ему Кастяновский стакан.
Пидар отпил, пристально глядя на меня.
- Все равно, ты грубиян! - гомик поставил полупустой стакан и сьебалсо. Я понял, что он не на шутку обижен.

Вернулся Костян. Шумно плюхнулся на стул. Замахнул картофан. Куснул курицы кусок. И всосал пиво из своего стокана.
- Ну чо хули мир? - и руку тянет.
- Мир бля.
Поднялся. Не глядя на протянутую ладонь, снял куртку со спинки стула. Костян посмотрел на меня и медленно убрал руку. У меня больше нет друга. Я надел шапочьку и не гаваря ни слова вышел.
В отражении на стеклянных дверях мелькнул тот самый ахтунг, проворно подсаживающийся к Кастяну. Тьфу блять.

• 
• 
•