Бете™, 50 - 7 июля 2009 12:08

Бесконечность – это несколько глотков холодной воды, это несколько шагов к вершине, это потрескавшиеся от зноя губы, на которых твоё имя, о, Вечный!
Привычная всем картина мироздания твоя очередная галлюцинация, в которую ты заставил поверить всех спящих, и теперь они грезят её, удерживая сущее непрекращающейся работой изменённого сознания.
Белых пешек всё меньше, а чёрных ферзей всё больше.
Однажды ты захотел смести всю нагулявшую жирок сволочь, и гнал их пулемётным огнём и картечью к последнему морю, гнал так стремительно, что офицеры контрразведки не успевали взобраться по хлипким, шатким сходням на тревожно гудящие пароходы, и стрелялись прямо на пирсах среди баулов и чемоданов. А, вобравшие в трюмы очумевших спасённых, отяжелевшие от людей и горя, пароходы отваливали в неизвестность, как отягощенные мёдом пчёлы, потерявшие свой улей.
Это была прекрасная работа – создавать новое среди разрухи, хаоса, рисовать гибкую девушку в алом платье, молниеносную, свободную от предрассудков и хозяев.
Наблюдать, как она идёт сквозь сладковато-тошнотворный запах неубранных трупов, прорастает в сердцах худых, загорелых, смелых людей багряным цветком, было твоим любимым занятием.
Этих худых и загорелых людей в пыльных шлемах ты бросал с севера на юг, с востока на запад и удивлялся, как легко они расстаются со своими и чужими жизнями, во имя тебя, о, Вечный!
Девушка в пунцовом платье плясала в душе каждого, рассыпая искры, от которых запекались губы, и пересыхало во рту, и люди шли дальше – за призрачной надеждой, догнать и растоптать белую пешку, по твоей прихоти зачем-то обряженную в форму юнкера.
Тебе нравилась разыгрываемая партия до тех пор, пока кто-то из смелых и худых, с грязным бинтом вокруг горла, не выбросил револьвер в канаву, пока он не вырвал из своего сердца сводящую с ума красивую девушку в бордовом платье.
Гордая всадница, оставшаяся без своего кентавра очень быстро истончилась в атмосферу, рассыпалась прощальными искрами в налитые печалью небеса, и небеса ответили ей дождём – таким долгим и яростным, что на мгновенье возникла мысль, о, Вечный, что ты гневаешься на неразумных детей своих.
Ты утратил интерес к игре – девушка в красном платье постепенно покидала сердца, изгоняемая по твоей или их воле, кто знает?
Мне же стало любопытно, какую девушку ты нарисуешь им в следующий раз, в каком платье она придёт: зелёном, шоколадном, голубом, золотом?

Р.А.

• 
• 
•