Алина, 44 - 30 августа 2009 11:07

Русская литература всегда имела целью духовное совершенствование автора, героя и читателя.

Слава — это от человеков, ее можно купить, она как блеск от света прожекторов; тогда как лишь при вечном мерцании звезд обнаруживается истинная ценность сотворенного. Когда признанья нет, поэт, увы, свободен, когда известен — раб пустой толпы. Он лишь тогда ей на потребу годен, когда творит за деньги, без любви. Лишь без наград, без всякого признанья, вдали от липкой жизни суеты творит он для себя, как в покаянье. Он Дара раб, а не людской молвы!
— Не памяти нам нужен монолит, а то, с какими мы умрем сердцами! Когда никто не ждет от нас шедевра, тогда лишь мы способны на шедевр. Для творчества свобода непременна, а неизвестность дарит мне маневр. Стихи — это музыка слов, а роман — как симфония, — главное здесь не цель, а процесс сопереживания, когда если не почувствуешь, то ничего и не поймешь. При этом всякая книга — плод страданий и раздумий автора, и она должна иметь для читателя ценность практическую. Поэтому писать нужно и можно лишь то, что самолично пережил и выстрадал. Причем если не уверен, что твои произведения будут читать через сто лет, не стоит и бумагу марать. Можно опубликовать тома, а на слуху останутся только строчки. Так что справедливо, когда настоящий талант оценивается после смерти. Купить посмертную славу невозможно. Только Вечность дает истинную оценку. Талант писателя и состоит в умении разглядеть в случайном закономерное, выделить в суетном неизменное, чтобы перевести временное в вечное.
— Но ведь книги это и средство общения.

— В книгах люди прежде всего стремятся найти сочувствие своей боли. Подлинное общение — всегда сопереживание, а потому бессловесно. Слова не могут выразить всего, что мы чувствуем. Когда человек обращается к другому, он хочет не столько объясниться, сколько облегчить свою душу.

• 
• 
•