Влад, 52 - 23 ноября 2009 20:14

сегодня сидя в снежной пробке, я вспомнил прикол из анекдота про двух мальчишек, сбежавших от хулиганов, которые их останавливают на улице. Они убегают, а потом, остановившись и переводя дыхание, один говорит другому: "знаешь, почему они нас не побили? Потому что мы банда". Я не знаю, почему именно эта фраза. Это мог быть тот эпизод из "Возвращения в Брайдсхед" - они сидят у воды и Себастьян говорит Чарльзу "Мы вдвоем с тобой - против целого мира". Иногда чужие мысли текут сквозь твои….
Потому что нас двое. Потому что мы банда. Мы могли бы скрываться от милиции родной, или, скажем, от коллекторских агентств, или православных экстремистов. Мы пили мартини в сквере Сурикова, где мы впервые встретились, мы сидели прямо на траве, глотая вермут из бутылки, - и ходили поссать в во двор невысокого дома, стоя с разных сторон гаража, под мои громкие заявления во время процесса: "Вот покупай элитную недвижимость в центре - приходят и ссут, кто ни попадя, сейчас милицию вызову, уроды".
Не нужно романтической шелухи, обычно сопровождаемой подспудным расчетом или тектоническим движением инстинктов. Пусть материковые плиты выйдут на поверхность, уничтожая ландшафт в лучших традициях господина Эммериха. Не нужно расшаркиваться, не нужно вводных, оговорок, недомолвок. Не нужно взбираться на балкон, Ромео, я спущусь и мы взорвем этот фамильный особняк Капулетти к чертям, смешав бензин с апельсиновым соком. Мы могли бы быть клошарами, сидящими у вентиляционных решеток Риволи или Бейсуотер-роуд. Если бы этого хотелось. Тебе и мне. Этому приходиться учиться. Прямоте. Беспредельной откровенности.

"Я хочу, чтобы ты кончал мне на лицо". Да. "Я не понимаю, как это возможно - не переносить кошек". Ну не люблю кошек. С детства. "Мне не нравится, когда ты вставляешь в свою речь слова на английском". Хрен тебе, придется принимать меня таким. Кто сказал, что парни из одной банды не конфликтуют и не мутузят друг друга временами?
Если я чего-то и боюсь, так это остаться одному рядом с тобой. Если я чего-то и боюсь, так это твоего отказа слышать меня. Твоя мама говорила, что ты должен быть всегда независимым и платить за себя. Твои друзья могут считать, что ложь во спасение - не порок и должна применяться для пользы обоих. Общественность может быть уверена, что за гомосексуализм полагается жариться на сковороде в аду или быть повешенным среди улюлюкающей толпы, общественность может до хрипоты говорить "ахтунг".
Ты говоришь "я не могу быть тебе в тягость".
Ты говоришь "не беспокойся, этот мой знакомый - он натурал".
Ты говоришь "не трогай меня, пока мы на улице".
Иногда чужие мысли текут сквозь твои.

Иногда тебе лгут, потому что боятся, а ты начинаешь бояться, потому что видишь, что тебе лгут. Многим трудно понять, что любят не образ, который они создали, а их самих - сквозь этот образ. Многим трудно просто быть собой. Этому приходиться учиться.
Ты говоришь "я не буду смотреть эту хрень, я не люблю фильмы мишеля гондри. Тебе хочется, чтобы я бурчал и был недоволен?"
Я люблю фильмы Мишеля Гондри. Но тебя я люблю больше. За эту фразу.
За то, что мы банда.

• 
• 
•