Isvana, 71 - 24 мая 2010 10:22

Среди разных чудес, что пленят и манят,
Свет далекой звезды или вечность седых пирамид,
Есть одно, на котором всегда остановится взгляд,
Это — женщина, в ней природа все тайны хранит.
Несмотря на засилие боли и зла,
Чудо-женщина в доме тепло сберегла.
В жизнь обычную краски и звуки внесла,
В лихолетье быть королевой смогла.
Пусть же вас окружает людское добро,
Восхищенье мужчин, рук надежных тепло.
Пусть стихи и признанья звучат вновь и вновь,
Пусть почаще вам близкие дарят любовь!
В. Серых.

* * *
Ты — женщина, и этим ты права,
От века убрана короной звездной,
Ты в наших безднах образ божества!
Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся — от века на тебя!
В. Брюсов

* * *
Все это значит в женщину влюбиться;
Кто испытал любовь, меня поймет.
Лопе де Бега, пер. В. Резниченко

* * *
Ей имя —Женщина!
Какой бы ни была —
Красавицею юной, маленькою крошкой,
Или когда уж косы седина
Припорошила белою порошей:
Она — весна, и осень, и зима,
Да что там годы и природы время,
И жизнь, которая всего одна!
Не время подводить итоги, дорогая!
Ведь сердце в марте снова оживает
И ждет цветущего и ласкового мая,
И поздравленья с радостью
И дрожью принимает.
Ей имя — Женщина!
Она всегда горда, красива и нежна
И добротою до краев полна —
Любимая подруга, спутница, жена!

* * *
Терять рассудок, делаться больным.
Живым и мертвым стать одновременно.
Хмельным и трезвым, кротким и надменным,
Скупым и щедрым, лживым и прямым;
Все позабыв, жизнь именем одним,
Быть нежным, грубым,, яростным, смиренным,
Веселым, грустным, скрытым, откровенным,
Ревнивым, безучастным, добрым, злым,
В обман поверив, истины страшиться,
Пить горький яд, приняв его за мед,
Несчастья ради счастьем поступиться,
Считать блаженством рая тяжкий гнет, —
Как часто нам пленяет взор
Небрежно женственный убор!
Батист, открывший прелесть плеч,
Умеет взгляд к себе привлечь.
Из кружев, сбившихся чуть-чуть,
Мелькнет корсаж, стянувший грудь,
Из-под расстегнутых манжет
Оборка выбьется на свет,
И юбок пышная волна
Под платьем дерзостно видна,
А распустившийся шнурок —
Для глаза сладостный намек.
По мне, так это во сто крат
Милей, чем щегольский наряд.
Роберт Геррик, пер. Г. Русакова

* * *
Блаженны вы, страницы, ибо вам,
Дрожащим, как рабы при властелине,
Дано прильнуть к милейшим тем рукам,
В которых жизнь моя подобна глине.
Блаженны строки, что в своей пустыне
Я кровью напитал сполна,
Когда двум светочам — глазам богини —
В них мука смертная видна.
Блаженны рифмы, взятые со дна
Священных вод на склонах Геликона,
Коль милостива будет к ним она,
Мой хлеб души и благость небосклона.
Стихи мои, угодны будьте ей!
Что мне дело до иных судей.
Эдмунд Спенсер, пер. Е. Дунаевской;

* * *
Где же ваши короли?
Вы прекрасны, Натали!
Ваши волосы атласны —
Вы прекрасны, вы прекрасны!
Упивался Сологуб
Алым соком ваших губ.
Сам воспел бы Мефистофель
Ваш такой чудесный профиль,
И Нерон бы занемог
Возле ваших стройных ног.
За пленительные ушки
Вас бы в жены выбрал Пушкин.
Став мишенью для Дантеса,
Он сказал бы: «Вы — принцесса!»
Обнял нежно бы за талию,
Вдохновился б. И так далее.
Но скажу я, не тая:
Ваш король пусть буду — я!

* * *
Колдунья
Заколдую, заманю,
Пламенем любви сожгу.
И сама, горя в огне,
Буду помнить о тебе.
Буду помнить, как любил,
Как зимой цветы дарил.
И зима ушла тогда,
Я — весной твоей была.
Видно, плохо колдовала
Иль любви той было мало.
Только раннею весной
Ты ушел к любви другой.
Вспоминаешь ли меня,
Грешная любовь моя?
Вырван листик жизни той,
Где судьба свела с тобой.
Н. Елжова

* * *
Женщине
Ты — женщина, ты — книга между книг,
Ты — свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.
Ты — женщина. ты — ведьмовской напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.
Ты — женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты — в наших безднах образ божества!
Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся — от века — на тебя!
В. Брюсов

* * *
Мадонна
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель —
Она с величием, он с разумом в очах —
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
А. Пушкин

* * *
Я люблю тебя, как море любит солнечный восход,
Как нарцисс, к волне склоненный, — блеск и холод сонных вод.
Я люблю тебя, как звезды любят месяц золотой,
Как поэт — свое созданье, вознесенное мечтой.
Я люблю тебя, как пламя — однодневки-мотыльки,
От любви изнемогая, изнывая от тоски.
Я люблю тебя, как любит звонкий ветер камыши,
Я люблю тебя всей волей, всеми струнами души.
Я люблю тебя, как любят неразгаданные сны:
Больше солнца, больше счастья, больше жизни и весны.
М. Лохвицкая

* * *
Средь мрачных дней под гнетом бед
Из мглы туманной прошлых лет
В потоке радостных лучей
Мне светит взор твоих очей.
Под обаяньем светлых снов
Мне мнится: я с тобою вновь.
При свете дня, в ночной тиши
Делюсь восторгами души.
Я вновь с тобой. Моя печаль
Умчалась в пасмурную даль,
И страстно вновь хочу я жить,
Тобой дышать, тебя любить.
Д. Ратгауз

* * *
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго го