Саня, 52 - 21 июля 2010 10:59

[SIZE=-1]Майор хмыкнул, косо посмотрел на радостно утирающего сопли Панасюка, зло смял листок всей пятерней и брезгливо швырнул его в мусорную корзину, стоящую у двери. Не успел бумажный комочек удариться о стенку корзины, а Петренко открыть рот для сольного исполнения арии возмущенного начальника, как его пронзила острая боль в заду, затем в паху, а потом и в области желудка…
- Ой, бля! - только и сумел он пискнуть фальцетом, закусив до крови нижнюю губу. –Ой, бля! Ой! Больно-то как!
Дикая боль нарастающими толчками гнула, выворачивала и ломала упитанное тело милицейского начальника. От испуга и неожиданности он даже пернул, причем так едко, что тревожно заморгал светодиод на новейшем датчике противопожарной сигнализации. В какой-то момент Петренко даже подумал, что он умирает, заметив сквозь слезы, что и Панасюк тоже плачет. Но тот при этом, еще и приговаривал, – Фу,бля! Фу, бля! Отпустило, кажись…Фу-у-у, бля-я!
- Какой нах отпустило! Ой! Ай! Уй! Умир-рррр-а-а-а-а-ю-ю-ю-ю!!!
Лишь через некоторое время, сквозь шум и вату в ушах до него стал доходить голос капитана – Пись…Пись…Письмо…Легче… Станет…Достаньте…Сами…Только сами! Ежики…Брат…Что-то делать… Надо!
Как в тумане он увидел маячившую перед собой черную мусорную корзину, а в ней небольшое расплывчатое светлое пятнышко. Из-за корзины торчала говорящая еще что-то рожа Панасюка. Даже не понимая, что делает, он машинально схватил листок и жгучая боль, внезапно свернувшись, уползла ужом в какую-то свою щелку, оставив снаружи, только маленький, слегка вибрирующий, хвостик. Словно напоминание о том, что она рядом. А вернуться – секундное дело!
- Не, ну чё такое? Что это было? Панасю-ю-юк, с-у-у-ука!!! Ты чё, бля, гандон такой творишь?! – звонко стуча зубами о края заботливо поданного подчиненным стакана, в промежутках между глотками, просипел майор.
- Дык, Бронислав Моисеич, его мне самому Дуриев, ну постовой этот у школы, чурка ебаная, передал! Плакал! Ноги целовал! Здоровья желал всей семье, включая двоюродную тещу брата! Сказал, что прямо сейчас в свой Чуркестан со всей семьей своей и уедет. Шайтан, мол, тут везде! Шайтан! Да, ежели б я тогда знал, ни в жизни, не то, что читать, - в руки не взял бы!
- Убью-ю-ю! Сгно-ю-ю-ю! В петухи на зону пойдешь! – начал, было, Петренко свою любимую арию «Ивана Грозного», но, почувствовав, что хвостик змеи снова полез наружу, испуганно осекся…
***
На следующее утро спешащие по своим делам водители увидели безобразную картину, еще раз свидетельствующую о полном милицейском беспределе, творящимся в стране.
Кратчайшая, недавно отремонтированная дорога, ведущая от микрорайона к магистрали, была напрочь перекрыта двадцатью здоровенными фундаментными бетонными блоками. На каждом из них, словно головы на пиках во время стрелецкой казни, красовалось по новенькому знаку «Проезд запрещен». Перед этим, поистине серьезным фортификационным сооружением, стояли гаишный Мерседес и автозак. Оба с распахнутыми дверями и включенными мигалками. На блоках, обнявшись, сидели два толстых, похожих, как две капли воды, и к тому же в жопу пьяных милицейских майора. Оба они и плакали и смеялись одновременно… А позади них человек пятьдесят бомжей и лиц далеко не русской национальности рьяно ломали свежий асфальт и рыли канавы, испуганно поглядывая в сторону милицейских близнецов.
- Не, Бронька, не брат ты мне больше! Не брат! После всего этого, не брат! – отхлебывая водку прямо из горла, заплетающим языком повторял один.
Второй же, еще более грязный, весь расхристанный и облеванный к тому же, твердил, разрывая какой-то листочек на мелкие кусочки, – Ось, ось! Мырося! Мырося! Дивысь! Ти тильки побач, братку! Побач! Щастя то, яко! Щастя! Живэм, братуха!
Порвав бумажку и сдув с ладони клочки, он, встав на колени, куском асфальта вывел на гладкой боковой стороне блоков корявыми аршинными буквами, - «Бежыте ёжики!». Затем, посмотрев на оставшееся еще свободным пространство, обернулся к застывшим в машинах водителям, изумленно глазеющим на все это вопиющее безобразие, погрозил им кулаком и начертал далее - «Хуй вам». А потом, подумав минутку, икнул и дописал на последнем блоке – «от Оли».
[/SIZE]

• 
• 
•