Terpen, 52 - 4 ноября 2010 22:20

В тумане ночном, вдруг укутавшем землю, звуки вязнут, глохнут, искажаются. Мелкое полевое зверьё уже убедилось, что пришельцы неопасны, но всё равно старалось обходить стороной невысокий холмик, где те стали лагерем. Собачий вой, лязганье металла, громкие слова чужой речи и, самое страшное – дым, верный спутник огня, надёжно распугивали местных обитателей. Впрочем, далеко не всех…
Группа мужчин, подобравшихся совсем близко к лагерю, двигалась настолько бесшумно и уверенно, что даже совсем посторонний человек сказал бы – воины, и воины хорошие. Если бы вообще смог кого увидеть.
Впрочем, нападать они не стали. Постояли рядом, послушали. Отошли тихонько. Устроились в распадке и стали совещаться.
- А они беспечны. Песни поют, надо же… - Старый, весь покрытый шрамами воин, явно главный в отряде, удивленно покачал головой. - Если б не туман, я рискнул бы скомандовать атаку, прямо сейчас. Хотя, может, и к лучшему. Ночью всех не перебить, а к утру многие смогли бы скрыться.
- Мы зря вообще пришли. Англичанин же всё рассказал. Всё, что знал. – Собеседник, хотя и был заметно моложе, держался на-равных. – И не так уж беспечны, с собаками идут. Пленных не взять. Если бы те двое не заблудились…
- Да, повезло. Кстати, не было времени спросить – кто он? Что не воин, понятно, даже не выстрелил ни разу. И говорил охотно, и умирал… недостойно.
- Сложно сказать. Я понял, но как объяснить… У нас и слов-то таких нет. Он вроде пастуха, только для деревьев. Смотрит, чтобы правильно росли, урожай большой давали. Говорил, в предгорьях хорошая земля, собираются кофе там выращивать. Вот и присматривал участки. А отряд… по наши души. Воинов перебить, остальных на плантации, работать, пока не сдохнут.
Забывшись, юноша повысил голос. Коснулся рукой клейма, выжженного на правом плече, глубоко вздохнул, и, слегка успокоившись, продолжил.
- Я потому и приказал его… так… Солдаты, они просто убивают, в бою, а эти… Нас пороли за каждый росток, собаками травили, просто так, для развлечения. Мы для них не люди, не животные даже - вещи говорящие, и всё. Я… я год был на плантации, пока не бежал. Поверь, это хуже смерти!
Старик вздохнул. Прислушался к далёкой песне. Сказал мягко:
- Верю. Но побереги ненависть. Она пригодится, завтра. Эти глупцы выбрали самое плохое место. Хуже не придумать. В чистом поле им просто некуда бежать, когда мы завтра нападём. И винтовки не помогут, у нас они тоже есть, хоть и немного. Зато нас больше в двадцать раз. Кого-то убьют, конечно, пока добежим, а потом… У них даже щитов нет, а штык против копья… Сам ведь понимаешь, чем всё закончится.
- Понимаю…
- Тогда пойдём. Нужно отдать приказы, проверить всё. С утра начнём. А эти… Пускай веселятся, недолго им осталось. Хотя поют хорошо. Красиво. Переведи, о чем они?
- Какая-то боевая песня. Много слов, непонятных. Что-то про мятеж, про кровавый день. Будет, будет им кровавый день!
- Будет. – кивнул старик. – Жаль, второго не удалось захватить. Уж он-то воин был! С перебитыми ногами, трёх наших, из револьвера, и застрелиться успел. Плохо, что не смогли его допросить, очень скверно. Понимаешь, такое ощущение, что знал он что-то, для нас опасное, и боялся под пыткой рассказать…
- Что бы ни знал, завтра им это не поможет. Нас больше. Слишком много для них. И бежать-прятаться некуда. На плоской-то равнине…
Ушли бесшумно, незаметно. Скрылись в тумане, растворились в ночи. А над холмом всё звучала чужая песня:
[I]«На любой ваш вопрос, мы дадим вам ответ:
У нас есть «Максим», а у вас его нет». [/I]

• 
• 
•